Хроноагент - Страница 84

— Нет.

— Более того. Эта четвертая координата не просто вектор. — Магистр подходит к компьютеру. — Представим синусоиду, — на дисплее возникает с детства знакомая кривая, — пусть это будет твое время…

— А почему — синусоида? Что, время может принимать отрицательные значения?

— Это для простоты изложения, так это будет выглядеть на плоскости, в пространстве будет иначе. Ось абсцисс — наши пространственные координаты. Время каждой реальности может отличаться от других по амплитуде… частоте… и фазе. — При этих словах на дисплее появляются разноцветные синусоиды, постепенно заполняющие весь экран. — Теперь понятно, как в данной точке пространства может оказаться бесконечное множество непересекающихся миров?

— В общих чертах…

— Ну а если быть более точным, то эти синусоиды надо развернуть в пространственные спирали, а по каждой из них будут двигаться, опять-таки с разными скоростями, триады пространственных координат… — Картина на дисплее изменяется соответствующим образом. — Я доходчиво объясняю?

— Идите к черту, Магистр, — я уже ничего не могу понять в мелькании живых разноцветных спиралей, извивающихся на дисплее, словно веселая компания из серпентария, — остановимся на синусоидах, так проще.

— Ну и слава Времени! Потому что я сейчас в таком же положении, в каком оказался бы ты, пытаясь объяснить средневековому механику, как устроен и летает реактивный истребитель или, скажем, принцип действия ядерного реактора. Поехали дальше. Когда была открыта эта множественность параллельных миров, выяснилось, что даже простое визуальное наблюдение за ближайшей фазой требует колоссальных энергетических затрат. Поэтому открытие долгое время не находило практического применения и оставалось где-то на уровне теоретической возможности межзвездных полетов для конца XX века. Так продолжалось до тех пор, пока один из хронофизиков (так стали называть новое направление в науке), Майкл Стоун, не выдвинул гипотезу о наличии такой фазы, откуда связь с другими фазами возможна при минимальных энергетических затратах. Он назвал ее нуль-фазой. Сначала это было воспринято как интересное теоретическое предположение, не более. Но вскоре Стоун обнаружил такую фазу, да не одну, а сразу несколько. При этом выяснилось, что одна из фаз необитаема, то есть свободна от разумных существ. Тогда возникла идея использовать эту фазу как посредника для связи с другими. Не буду рассказывать, какие при этом возникли технические, энергетические и правовые проблемы. Но все они с течением времени были преодолены, и сейчас мы находимся в нуль-фазе, или фазе Стоуна…

— Или в Монастыре, — вновь вставляет Елена.

— Да, наши остряки называют нуль-фазу Монастырем, в отличие от мира, как они называют остальные фазы. Из фазы Стоуна мы установили контакты с другими фазами, которые согласились с нами сотрудничать, разработали правовой статус, или Хронокодекс. Кстати, тебе надо изучить его в первую очередь. Фаза Стоуна существует уже более трехсот лет, объем работы и сфера контактов растут в геометрической прогрессии. Все технические аспекты ты усвоишь в процессе обучения. А теперь спрашивай. У тебя ведь накопилось много вопросов.

— Вы сказали, что у вас установлены контакты со многими фазами, сотрудничающими с вами. Значит, и с нами? Если так, то почему мы об этом не знали?

— Нет. Пункт четвертый части первой Хронокодекса гласит: “Ни одна фаза, не достигшая в своем развитии уровня самостоятельного открытия множественности миров, не должна узнать об этом раньше своего срока”. Так что с вашей фазой контакт у нас только односторонний.

— А в чем конкретно выражается сотрудничество?

— Прежде всего это обмен информацией, оказание помощи в реализации различных проектов, передача технологий, достижений культуры и т.п. Ну а во-вторых, к нам часто обращаются с запросами о последствиях, как социальных, так и экологических, когда речь заходит о внедрении новых технологий, реализации научных открытий, осуществлении крупных воздействий на среду обитания и т.д. Мы можем не только построить точный прогноз, не только проследить его в будущем, но, если визуального наблюдения недостаточно, даже заслать в будущее своих агентов.

— Ну а контакты с фазами, которые еще не знают о вас, в чем они заключаются? Как вы работаете с ними?

Магистр задумчиво смотрит на меня. Он снова похож на человека, раздумывающего, прыгать ему в холодную воду или нет.

— Гм. Вообще-то такую информацию тебе следовало бы получить попозже, но я сделаю исключение. Две трети нашей работы, если не больше, составляет именно работа с такими фазами. Мы активно воздействуем на ход исторического процесса посредством внедрения в фазы своих хроноагентов. Хроноагенты своими действиями или корректируют допускаемые ошибки, или предотвращают их и тем самым удерживают процессы в необходимых рамках.

— Ну а кто устанавливает эти “рамки”?

— Исторический опыт. Закон целесообразности.

— То есть вы сами! А кто дал вам право решать судьбы миров, вмешиваться в их жизнь? Это что, новая форма диктатуры? Мудрые дяди из будущего шлепают по попкам расшалившихся дикарей!

— Не закипай, Андрэ, остынь. — Чувствуется, что мои слова задели его за живое, расшевелили в нем то, что ему самому давно не дает покоя.

Его живые проницательные глаза слегка затуманиваются. Он смотрит куда-то поверх компьютера, затем, сделав несколько шагов по комнате, останавливается напротив меня и продолжает:

— Один из примеров такого вмешательства ты только что имел возможность наблюдать и даже участвовал в нем. Что плохого, если война закончится на два года, на год, на месяц, даже на неделю раньше? Сколько миллионов жизней будет спасено? А между тем прогноз на окончание войны по этой фазе был даже не на 1945-й, а на начало 1947 года, причем за последние два года в войну должны были втянуться Ближний Восток и Южная Америка.